Борис Федоров: «Посмотрите мне в глаза»...
И хотя сам он отрицает «прицел на президентство», полагая, что сегодня можно говорить лишь о предстоящих в декабре парламентских выбора, будет ни слишком большой натяжкой предположить, что Федоров примеривает свою дородную фигуру к президентскому креслу.
Борис Федоров, 37 лет, родился в Москве. Закончил Московский финансовой институт, работал в Госбанке СССР, в Институте мировой экономики и международных отношений, в социально-экономическом отделе ЦК КПСС. В июле 1990 года занял пост министра финансов в правительстве РСФСР, сформированном Иваном Силаевым. В мае 1991 года ушел в отставку, не согласившись с решением Верховного Совета повысить расходы на социальные нужды, не обеспечив их доходами в бюджет. В августе 1991 года получил приглашение стать директором департамента Европейского банка реконструкции и развития, в октябре 1992 года стал исполнительным директором МБРР от России. В декабре 1992 года вновь вошел в состав российского правительства - в качестве вице-премьера и (с марта 1993 года) министра финансов. В декабре 1993 года избран депутатом Государственной думы, через месяц вышел из состава правительства. Создал и возглавил движение «Вперед, Россия!»
В конце апреля в рамках своих поездок по России (Федоров говорит, что больше знает Запад, чем собственную страну и этот пробел необходимо восполнить) посетил Казань. Экс-министр провел ряд встреч на предприятиях, в Казанском университете и в Торгово-промышленной палате Татарстана. В эксклюзивном интервью «Известиям Татарстана» Федоров заявил, что по-прежнему отрицает идею асимметричной федерации, считает необходимым уравнять все российские земли и уверен в победе своей программы: «Моя уверенность основана на том, что это - моя страна, мне еще 37 лет, я еще вернусь».
- Очевидно, ваша поездка в Казань как-то выбивается из ряда других подобных поездок по регионам - это первая столица республики в составе России, саму идею которых вы отрицаете. И каковы впечатления?
- Этот визит был очень полезен для проверки моих тезисов. Очевидно, что проблема регионального сепаратизма - в кавычках или без оных - существует, это волнует людей. С другой стороны - острота этой проблемы не так велика, как казалось.
- Казалось или хотелось бы кому-то?
- В Москве уже нет «врагов Татарстана», никому это уже не нужно... Что касается экономики, то я вижу слабое развитие частного бизнеса в Казани по сравнению, скажем, с Самарой или Саратовым. Становление предпринимательства здесь проходит менее активно. С другой стороны, есть ощущение большей стабильности. Ясно, что власть полностью контролирует ситуацию - не только политическую, но и экономическую. Однако у меня есть большой скепсис в отношении так называемых «национальных моделей реформы», которые в конечном счете сводятся к попыткам модифицировать любую российскую инструкцию на свой суверенный лад.
Визит в Казань был более успешным, чем предполагалось, противодействия властей я не ощущал, а интерес со стороны людей экономики - вполне. Цели, которые мы преследовали, достигнуты.
- Директора, которые собрались в Торгово-промышленной палате, продемонстрировали довольно-таки высокий ажиотаж в общении с вами. На ваш взгляд - это дань популярности российского политика или прагматичные контакты с экс-министром финансов, который еще может вернуться?
- Просто мы общаемся на одном языке, говорим об одном и том же. Директора сегодня - люди, которые отчетливее других видят целый ряд экономических проблем.
- Каковы перспективы вашего движения в Татарстане?
- До этой моей поездки Татарстан отсутствовал в списке приоритетных регионов нашего движения. Как, впрочем, и большинство национальных республик. Причина - отнюдь не политическая, не вопрос симпатий и антипатий, а прагматичный расчет - мы делаем ставку на 43 субъекта федерации, на которые приходятся 75 процентов голосов всех российских избирателей. И среди них нет ни одной бывшей автономии.
После поездки в Татарстан мы проведем консультации, посмотрим - сможем ли мы здесь выдвинуть одного-двух кандидатов, достаточно сильных. Если такие кандидаты появятся, то я приеду еще раз и буду работать на их имидж.
Конечно, власти будут соблюдать в отношении нас осторожность. Кстати, если мы придем к власти, то за «умелую организацию выборов» могу пообещать до 5 лет строгого режима.
Казань мне понравилась еще и тем, что здесь почти нет той озверелости в духе коммунистов или Жириновского, какая наблюдается в некоторых других регионах.
- Кстати, о Жириновском. Вы говорили о том, что голосовавшие на прошлых думских выборах за Жириновского, на самом деле голосовали не за него, а против режима, выразили таким образом свое неприятие. Между тем вас в основном знают все-таки не по «Известиям», не по вашим материалам и вашей программе, а по телебоям - с тем же Жириновским, Зюгановым. То есть знают в контрасте с кем-то - как молодого, очень энергичного, иногда даже эпатажного политика. Многим это импонирует, но многих настораживает. Вы не боитесь, что за вас тоже будут голосовать - не за вас, а против кого-то?
- Мне все равно, лишь бы голосовали. Если я приму образ экономиста-профессионала - многие не поймут, о чем вообще идет речь. Кроме того, мне интересно делать то, что я сегодня делаю, я впервые в жизни получил возможность говорить то, что мне нравится - я всю жизнь говорил то, что нравилось начальнику. А сегодня я свободно выражаю мое «я».
- Где же более подлинное ваше «я»? Вы очень изменились, перестав быть профессионалом-чиновником и став политиком.
- В моих экономических взглядах ничего не изменилось.
- Изменился ваш язык. Нечто похожее на Горбачева - то, как он говорил «на аудиторию» и как изъяснялся в деле - несравнимо. И вы тоже - выработали свой язык, стараетесь упрощать, примивитизируете.
- Все профессиональные политики упрощают. Непрофессиональные - вроде Гайдара - остаются непонятыми. Если я буду говорить языком специалиста, если я буду с постным лицом объяснять что значит увеличение скорости обращения денег - кому это нужно? Специалисты неинтересны, необходим популизм. Этого не надо боятся, это нормально.
- Понятно, но вы слишком уж абсолютизируете свои идеи. Например, говорите - я сформирую новое правительство. Но само по себе новое правительство не может быть самоцелью. Люмпену это нравится хотя бы просто потому, что ему надоело видеть определенные лица по телевидению. Но у многих напрашивается вопрос - а почему, а зачем?
- Потому, что они коррумпированы, потому что они непрофессиональны. Потому что тупое правительство опасно для здоровья.
- Вы вообще никого не видите сегодня в кабинете, кого хотели бы видеть в своей команде?
- Нет, профессионалы там есть и есть несколько людей, которых я бы оставил. Но на 95 процентов правительство будет новым. И, думаю, оно удивит многих.
- Вы видите уже конкретные фигуры?
- Да.
- Они находятся в Москве?
- По всей стране.
- В том числе и провинциальные директора, о невостребованности которых много говорили? Например, тот же Каданников, которого в свое время прочили на пост премьера?
- Нет, это люди другого плана. Есть гениальные директора, которые, скажем так, менее известны.
- Что сейчас происходит с первым премьером постперестроечной России - с Иваном Силаевым? Как вы сегодня его оцениваете?
- А что с Силаевым? Все - пенсия. Никак не оцениваю - бедный дедушка Силаев. Пусть на гармошке играет. Он ведь был никакой.
- Но негатива с ним никакого не связано.
- У меня - связано. Когда я хотел представлять бюджет 26 декабря 90-го года, Силаев пытался меня отстранить. Я его послал в грубой форме. Он про меня говорил гадости на Верховном Совете - Федоров, мол, много по заграницам ездит. Лишил меня машины. Потом я ответил. Когда он стал представителем России при ЕЭС в Брюсселе - не повышал ему зарплату. Бедняжка пытался много раз связаться со мной, но мог говорить только с помощниками.
- Очень мелко.
- Но справедливо. Вести себя надо прилично. Отправлять за границу за государственные деньги никчемных людей - это не мелко?
- Ваше сегодняшнее отношение к Горбачеву?
- Никакое. Он недавно предлагал мне сблокироваться.
- Вернемся к экономике. К тем основным мифам или былям, которые занимают все слои общества. Например, доллар - на чем он в конце концов остановится и сколько продлится зависимость российских финансов от доллара. Ведь сегодня рубль рассматривается только как постоянно изменяющийся эквивалент доллара. Курс доллара сегодня - самое важное в программе новостей.
- Как только инфляция снизится до прогнозируемо-нормальной и рубль стабилизируется, доллар сойдет с дистанции. Но ждать этого можно сколько угодно долго - в этом году, в будущем, в 2015-м. Называть время - это липа.
- Вы говорите, что текущий бюджет, завязанный на неоправданно оптимистическом расчете курса, рухнет...
- Это закончится тем, что инфляция в конце года пойдет вверх, правительство активизирует все те же схемы - выпустит очередные казначейские обязательства, будет клянчить очередные кредиты. Принципиальных изменения не вижу.
- Поговорим о мифах. Говорят, что в России настолько велика долларовая масса, что после США она стала едва ли не второй страной по обладанию долларами...
- В последнем я сильно сомневаюсь. Но масса действительно очень велика. В стране ходит около 25-30 миллиардов долларов, то есть, считая по курсу, больше чем рублей. Так что это не миф, это факт.
- Еще один вопрос из этой области. Якобы Россия сегодня уже распродала все финансовые ресурсы - типа алмазного фонда или золотого запаса...
- Это чушь. Золота, конечно, не так много, и его запасы спешно сокращаются. В январе 94-го, когда я уходил в отставку, было 317 тонн, сегодня, на 1 января 1995 года, - 262 тонны. Международные резервы России сократились с 6,4 до 2,3 миллиардов долларов.
- С долгами это не сравнимо. Кстати, сколько их в пересчете на душу населения?
- 800 долларов на каждого жителя России, включая грудных младенцев.
- Каковы перспективы их погашения? Не будет ли это тем, что осложнит экономическое развитие страны лет на 30-40 вперед?
- Ну, на самом деле это не такие уж большие цифры. Если страна вылезет из дерьма, то выплата этих долгов не станет проблемой. В сравнении с нормальными «западными» зарплатами 800 долларов - ничто. Кстати, сегодня Черномырдин ведет переговоры об отсрочке долгов на 30 лет. Думаю, больше 15 Запад не даст.
- Каковы, на ваш взгляд, перспективы Гайдара на возвращение «во власть»? В правительство или в президентское кресло?
- Нуль.
- А Явлинского?
- Чуть больше нуля.
- Со стремлением к нулю или наоборот?
- Ну, я не буду комментировать. У нас с Явлинским - пакт о ненападении. Скажем так, сегодня он - самый популярный из демократов.
- Его знаменитая программа «500 дней» - как вы к ней относитесь?
- Я ее писал.
- Это была реальная программа?
- Вполне реальная. Во всяком случае, за свои две главы - по финансам и кредитам и по внешнеэкономическим связям - я отвечаю. Перед историей.
- А шансы Лужков как участника президентской гонки - высоки?
- Это хороший мэр, но в России уровень мэра или губернатора и уровень страны - слишком различны.
- И это признак ненормальности, надорванности ее политических взаимосвязей. В тех же США президенты «делаются» из губернаторов.
- Ну, и хорошо ли это? Посмотрите на Клинтона.
- Однако сам принцип остается - губернатор может быть президентом.
- Да, но у них к тому же есть больше прав на ошибку. Что говорят американцы о плохом президенте? Ну выбрали не того, зато через четыре года изберем другого. У них от президента не так много зависит как у нас.
- Став президентом, вы откажетесь от этой зависимости, от этих лишних, недемократических по меркам цивилизованных стран полномочий?
- Да. Но сначала надо сделать страну цивилизованной. Вот лет через восемь...
- Восемь?
- Я условно говорю. За шесть, за десять. Какая разница?
- Вы говорите о сроках. О сроках, которые вам могут понадобиться на то, чтобы «сделать страну цивилизованной». Но срок президентства - пять лет - и он может не совпасть со сроком ваших реформ. Что тогда. Вам захочется продолжать - где гарантия, что вы не станете диктатором.
- Посмотрите мне в глаза.
- Смотрел уже Горбачеву, Ельцину, Гайдару. Красивых глаз недостаточно.
- Других гарантий до выборов я предложить не могу.
Газета «Крис» (Казань), 12 мая 1995 года